logo-image
Спеціальні санкції: пережиток минулого або інструмент тиску на бізнес?
Автор: Антон Сінцов
Джерело: Ліга. – 11 березня 2019 року
Завантажити

Февраль 2019 года начался с хорошей новости для бизнеса - вступил в силу Закон о валюте, который исключил ст. 37 из Закона о внешнеэкономической деятельности (ВЭД), а вместе с ней и возможность дальнейшего применения специальных санкций.

Однако, несмотря на отмену, ст. 37 продолжает преследовать компании, к которым санкции были применены до вступления в силу Закона о валюте.

Насколько юридически допустимым является такое существование ст. 37 и актов, принятых на ее выполнение, попробуем рассмотреть сквозь призму 4-х законов логики - достаточного основания, исключенного третьего, тождества, непротиворечия.

Краткая "биография" ст. 37

Закон о ВЭД, а вместе с ним и ст. 37, вступил в силу еще в начале 90-х.

За период действия ст. 37, санкции довольно активно применялись по инициативе государственных органов через приказы МЭРТ к иностранным и украинским субъектам ВЭД.

Основной идеей санкций было наказать субъектов ВЭД за нарушение валютного, таможенного, налогового, другого законодательства ВЭД путем применения штрафа, временного запрета на ВЭД или индивидуального лицензирования.

Однако, со временем санкции стали одним из механизмов давления на бизнес со стороны государственных органов и повлекли высокие коррупционные риски.

Поэтому в последние годы бизнес-сообщество с целью улучшения бизнес-климата в Украине активно боролось над изменением и/или полной отменой ст. 37.

По итогу, был принят Закон о валюте, который со вступлением в силу положил конец ст. 37.

Все вроде бы неплохо, но есть одно "но" - Минэкономразвития (МЭРТ) считает, что ст. 37 продолжает работать для "старых" подсанкционных субъектов ВЭД.

Позиция МЭРТ - достаточность оснований

Закон достаточного основания (на латинском: lex rationis determinatis seu sufficientis) - никакое суждение не может утверждаться без достаточного основания.

Свою позицию МЭРТ объясняет решением Конституционного суда (КСУ) за 1999 год, согласно которому для юридических лиц закон имеет обратное (ретроактивное) действие в случае прямого указания об этом в законе.

Отсутствие в Законе о валюте "прямого указания" о ретроактивном действии отмены ст. 37, по мнению МЭРТ, является достаточным основанием для дальнейшего применения ст. 37 и связанной с ней нормативной базой к ранее попавшему под санкции бизнесу.

Однако для подсанкционного бизнеса сразу возникает много вопросов: "как дальше подаваться на индивидуальную лицензию если, по факту, ст. 37 уже нет ?", "может ли продлеваться действие временного запрета ВЭД если, опять же, ст. 37 уже нет ?", "остаются ли действовать приказы МЭРТ, которые были приняты на основании ст. 37, которой уже нет ?".

Возможно, ответы на эти и другие вопросы лежат в плоскости практики толкования и применения национальными судами способов действия законов во времени - "тонкая грань" перехода от одной формы регулирования бизнес-отношений в другую.

"Заход от обратного" - третьего не дано

Закон исключённого третьего (на латинском: lex exclusii tertii или tertium non datur) - из двух противоречащих суждений одно истинно, другое ложно, а третьего не дано

Решение КСУ за 1999, на которое ссылается МЭРТ, кроме выводов об условиях ретроактивности законов, также имеет краткий анализ видов действия законов во времени.

КСУ определяет 3-и вида действия: немедленное (прямое действие), переходное (ультраактивное действие) и обратное (ретроактивное действие).

В последующей судебной практике встречается более детальное объяснение этих 3-х видов:

(1) прямое действие - когда новый закон или новая правовая норма действуют только "вперед" с момента вступления в силу и до момента их отмены или изменения;

(2) ретроактивное действие - когда новый закон или новая правовая норма действуют не только "вперед", но и "назад" во времени;

(3) ультраактивное действие - когда правовая норма продолжает действовать даже после отмены всего закона или изменения его отдельной части.

Примеряя все 3-и вида к нашей ситуации с отменой ст. 37, возникает вопрос: если Закон о валюте не имеет ретроактивного действия, то распространяется ли тогда на ст. 37 Закона о ВЭД ультраактивное действие?

Ни в Законе о валюте, ни в Законе о ВЭД нет нормы, которая наделяла бы ст. 37 "ультраактивными способностями".

Соответственно, проистекает логический ответ - ст. 37 не должна продолжать использоваться после ее исключения из Закона о ВЭД.

Дальнейшее использование ст. 37 фактически создает несколько конфликтную ситуацию - когда исключенная правовая норма противоречит новому Закону о валюте.

При этом, решение КСУ за 1997 год не позволяет одновременное существование двух противоречащих норм/законов, а Закон о валюте прямо указывает на свое преимущество над противоречащими ему положениями других законов.

Поэтому, складывается ситуация, при которой у бизнеса нет юридических оснований по ст. 37 и дальше обращаться в МЭРТ за индивидуальными лицензиями, а у государственных органов и МЭРТ - инициировать продление временного запрета или выдавать новый приказ для "старых" подсанкционных компаний.

Статус приказов МЭРТ - единство со ст. 37

Закон тождества (на латинском: lex identitatis) - в процессе умозаключения всякое высказывание и суждение должны оставаться тождественными самим себе

Если продолжить рассуждение о том, что ст. 37 уже не действует, то возникает дилемма со статусом приказов МЭРТ, которые были приняты еще во время действия ст.37.

Как известно, приказы МЭРТ действовали в некотором единстве (связке) со ст. 37, так как применялись на ее основании.

По своей юридической сути приказ МЭРТ являлся актом индивидуального действия, так как принимался с целью применения конкретной нормы - ст. 37, при конкретной ситуации, к конкретно определенному субъекту ВЭД.

Правовая природа "акта индивидуального действия" описана в решении КСУ за 2008 год. КСУ объясняет, что "правовые акты ненормативного характера (индивидуального действия)" касаются отдельных лиц, "рассчитаны на персональное (индивидуальное) применение" и после реализации исчерпывают свое действие.

Практика применения такого подхода КСУ уже прослеживается в некоторых решениях административных судов. В частности, в одном из дел, суд пришел к выводу, что решение государственного органа реализовано (исполнено) и исчерпало свое действие, вследствие окончания срока действия закона под который такое решение принималось.

Применяя такой подход к нашей ситуации получается, что приказы МЭРТ реализованы, так как санкция по ст.37 применена; а учитывая, что ст.37 уже отменена, то на дату ее фактической отмены приказы МЭРТ исчерпали свое действие.

То есть, вследствие отмены ст. 37, приказы МЭРТ, как акты индивидуального действия, утратили юридическую силу и дальше не должны применяться.

Конечно, пока наши вышеописанные суждения остаются только на уровне логических заключений, но, как известно, "каждое суждение имеет право на жизнь".

И напоследок … - «истина в последней инстанции»

Закон непротиворечия (на латинском: lex contradictionis) - два противоположных суждения не могут быть истинными в одно и то же время и в одном и том же отношении

Таким образом, на сегодня мы имеем два абсолютно противоположных суждения:

1. в пользу бизнеса - ст. 37 и санкции по ней не продолжают действовать для субъектов ВЭД, к которым они ранее применены;

2. не в пользу бизнеса - ст. 37 и санкции по ней продолжают действовать для субъектов ВЭД, к которым они ранее применены.

При этом, ни одно из них не имеет очевидного преимущества над другим, так как первое суждение возникает из логического анализа правовых норм и судебных практик, а второе - лишь мнением МЭРТ, которое не подкреплено судебными решениями.

Очевидно, что одновременно оба суждения существовать не могут, из чего следует, что если доказать истинность первого из них, то второе обязательно будет ошибочным.

А поэтому на данном этапе подсанкционному бизнесу, который не готов смириться со вторым суждением, стоит занять активную позицию и постараться путем судебной / внесудебной защиты доказать правильность первого суждения.

Темна тема
Світла тема
Великі шрифти
Нормальні шрифти